Тавры
Тавры - этнос, вся история которого связана с Крымом (и только с Крымом). Если для многочисленных, кочевавших на огромных пространствах скифов и, позднее, сарматов Крым был лишь окраинной территорией, то, по всем письменным и археологическим источникам, история тавров началась и закончилась на полуострове, за пределы которого они никогда не выходили.
Впервые тавры упомянуты в "Истории" Геродота. Это сочинение написано в середине V в. до н. э., но о таврах речь идет в связи с событиями, скифо-персидской войны, которая датируется современными исследователями в хронологическом диапазоне между 519 и 510 гг. до н.э. Когда персидский царь Дарий I Гистасп стоял на границе Скифии, скифы обратились с просьбой о помощи к царям соседних племен. С некоторыми из них удалось найти общий язык, другие, в том числе и тавры, отказали им в поддержке.
Геродот кратко описал территорию, населяемую таврами. По его словам, это гористая, выступающая в Понт страна, расположенная между Керкинитидой и Херсонесом Скалистым или, если пользоваться современными топонимами, между Евпаторией и Керченским полуостровом.
"Отцу истории" принадлежит и наиболее яркое описание обычаев тавров. Они приносят в жертву богине Деве потерпевших кораблекрушение или захваченных в открытом море эллинов. В святилище Девы головы жертв прибивают к столбам, а тела сбрасывают с утеса или, по другим сведениям, предают земле.
Головы пленных врагов (вероятно, захваченных в ходе военных действий, а не грабежей), насаженные на длинные шесты и выставленные над домами, становятся стражами жилища. "Живут тавры грабежами и войной", - подытоживает Геродот.
Традиция, начало которой в отношении тавров положил Геродот, осталась определяющей для почти всей античной историографии. В большинстве случаев древние авторы более или менее подробно пересказывали Геродота или придумывали собственные "псевдотаврские" сюжеты. К числу последних принадлежат такие знаменитые, как "Ифигения в Тавриде" Еврипида и некоторые эпизоды "Посланий с Понта" Овидия.
Независимым от Геродота источником, по-видимому, пользовался Страбон, по сведениям которого когда-то «скифское племя тавров» занимало большую часть Крыма, а наиболее опасным для мореходов местом были окрестности бухты Симболон Лимен (современная Балаклавская бухта, где тавры чаще всего устраивали свои засады).
Таким образом, в соответствии с древними письменными источниками, тавры - это общее название племен, населявших крымские горы (а, возможно, если вспомнить Страбона, и более обширные территории, но в пределах Крыма). Они занимались, главным образом, пиратством, принося пленных чужеземцев в жертву богине Деве.
По поводу происхождения этнонима "Тавры" и топонима "Таврика" (так в античную эпоху называли Крымский полуостров) существует несколько гипотез, ни одна из которых не может считаться доказанной. Долгое время наиболее популярной была точка зрения М. И. Ростовцева, в соответствии с которой тавры - это грецизированная форма какого-то туземного близкого по звучанию слова. Иными словами, греки слышали, как называли себя сами тавры. Это слово напоминало им по звучанию греческое tauros (быки) и, таким образом жители полуострова получили свое греческое имя.
К сожалению, практически ничего не известно о языке, на котором говорили тавры. Не сохранилось ни одного таврского слова, исключая, быть может, самоназвание этого народа в иноязычной греческой огласовке. Неоднократные попытки, предпринятые на основе анализа языкового материала, соотнести тавров с индоариями, осевшими в Крыму нельзя назвать успешными.
Если признать, что тавры - это потомки племен носителей срубной культуры, то можно построить следующее умозаключение. Эти племена, сыграли существенную роль в этногенезе киммерийцев и скифов. С таким выводом, особенно относительно скифов, согласны, кажется, все исследователи. И киммерийцы, и скифы были ираноязычными. Следовательно, очень вероятно, что "срубники" также говорили на одном или нескольких языках иранской группы индоевропейской языковой семьи. Это заключение подкрепляется совпадением ареалов срубной культуры и иранских гидронимов. Таким образом, и тавры, как потомки носителей срубной культуры, могли говорить на одном из иранских языков.
В анонимном описании Понта Эвкскинского сохранился топоним Ардабда (иран. - семибожная). Так называлась Феодосия на "аланском или таврском" языке. Аланский язык, безусловно, принадлежал иранской группе. К этой группе может быть отнесен и таврский, если близость между двумя языками действительно существовала. Правда, возможны и иные интерпретации. Например, таврским язык мог быть назван в том смысле, что принадлежал аланам, жившим в Таврике (горном и предгорном Крыму). Основываясь на названии Ардабды, ираноязычность тавров предполагал Э. Миннз, но в другом месте он посчитал более вероятным выводить топоним из аланского языка.
Все исследователи согласны с тем, что таврам принадлежали могильники из так называемых каменных ящиков. Они открыты во многих местах Южного берега Крыма и Главной гряды Крымских гор. Известны могильники, состоящие из нескольких погребальных сооружений, другие представляют собой десятки каменных ящиков, расположенных, порой, параллельными рядами. Археологам известны десятки таврских могильников, перечисление которых заняло бы слишком много места.
Классический таврский каменный ящик состоит из четырех вкопанных в землю плит, образующих его стенки. Сверху он покрыт пятой плитой. Очень часто каждая стенка каменного ящика состояла из нескольких, подогнанных друг к другу камней. Размеры каменных ящиков варьируют, но не слишком сильно. Вероятно, не будет большой ошибкой описать "средний" каменный ящик, как имеющий несколько более метра в длину, метр в ширину и около метра в высоту. Зачастую они окружены каменными вымостками или оградками из поставленных на ребро камней.
Практически все таврские могильники разграблены (единственное исключение - могильник Мал Муз в Байдарской долине), но сохранившиеся останки позволяют утверждать, что каждый каменный ящик использовался для многократных погребений. Умерших укладывали в скорченном положении на боку до тех пор, пока каменный ящик не заполнялся. Тогда его очищали от костей, оставляя лишь черепа, и продолжали хоронить. В одном из погребений Мал Муза обнаружено 68 черепов. Вероятно, каждое погребальное сооружение служило родовой или семейной усыпальницей.
Вместе с погребенными хоронили различные вещи: оружие (мечи, кинжалы, стрелы) и конскую сбрую скифских типов, многочисленные бронзовые украшения (кольца, браслеты, височные подвески, гривны, бляшки, серьги), бусы, раковины каури. Все могильники датируются в пределах VI - V вв. до н.э.. Собственно, такая датировка и ареал каменных ящиков не позволяют сомневаться в том, что описанные выше могильники по праву времени и места, принадлежали таврам древнегреческих письменных источников.
Начиная с 1920-х гг. в Крымских предгорьях открыты десятки памятников, относящихся к кизил-кобинской археологической культуре. Среди лучше других исследованных поселений можно назвать Уч-Баш (близ Севастополя), Инкерманское, Балаклавское, Ашлама-Дере (неподалеку от Бахчисарая), Кизил-Кобу (эпонимный для культуры памятник, расположенный рядом с одноименной пещерой), Симферопольское, Шпиль (в истоках реки Малый Салгир, у с. Дружное). Все поселения неукрепленные, застроены полуземлянками или наземными каркасно-глинобитными постройками, рядом с которыми располагались многочисленные хозяйственные ямы. При раскопках обнаружено довольно много каменных орудий, иногда - бронзовые украшения, наконечники стрел, детали конской сбруи, совершенно аналогичные тем, что находят в таврских каменных ящиках. Но основное содержание культурного слоя составляют обломки лепных сосудов. Среди них крупные корчаги, горшки разных типов, чаши, кубки, черпаки с ручками, высоко поднятыми над венчиком, дуршлаги или цедилки с перфорированными стенками и некоторые другие типы. Многие сосуды украшены налепными валиками и рельефными выступами. Особый колорит кизил-кобинской культуре придают многочисленные залощенные до черного, коричневого или красноватого цвета сосуды, поверхность которых украшена врезным орнаментом, инкрустированным белой пастой.
О хозяйственной деятельности населения свидетельствуют находки остатков злаковых и бобовых культур, кости домашних животных, глиняные грузики-пряслица, одевавшиеся на веретена.
Могильники во многих случаях расположены рядом с поселениями. Они состоят из менее монументальных, чем южнобережные, каменных ящиков, часто окруженных кромлехами. Иногда погребения совершались в ямах, перекрытых каменными вымостками. Над некоторыми погребальными сооружениями насыпаны невысокие курганы. В могилах находят останки от 2-3 до нескольких десятков погребенных. Они расположены в вытянутом на спине или скорченном на боку положениях. Вместе с умершими в могилу опускали сосуды тех же типов, что находят при раскопках поселений, доскифского (киммерийского) или скифского облика оружие и конскую сбрую, разнообразные бронзовые украшения, подобные обнаруженным в южнобережных каменных ящиках.
Кизил-кобинская культура, в целом, датируется VIII - IV - III вв. н.э., хотя каждый памятник имеет, конечно, более узкую дату. Этническая принадлежность кизил-кобинской культуры давно обсуждается археологами. Первое осмысление недавно открытых памятников привело Г. А. Бонч-Осмоловского к мысли об их принадлежности таврам. Позднее эта идея нашла поддержку у многих исследователей, оперировавших гораздо более значительным археологическим материалом. Однако уже в 1930-е гг. В. Н. Дьяков, отметив противоречия между данными археологии и сведениями письменных источников, предположил, что кизил-кобинская культура таврам не принадлежала. Эта точка зрения также имеет сторонников, предложивших в ее поддержку новые аргументы. Дискуссия об этнической принадлежности кизил-кобинской культуры подробно освещалась в печати, поэтому ограничимся лишь конспективным изложением аргументов сторонников обеих гипотез.
Археологически обычно улавливаются особенности материальной культуры. Все остальные, не менее важные для жизни этноса факторы, как правило, не фиксируются. Поэтому многие исследователи считают принципиально невозможным отождествлять понятия этнос и археологическая культура. Во всяком случае, такое совпадение является достаточно редким исключением. Даже целый культурный комплекс редко соответствует этническим границам, тем более это верно по отношению к таким отдельным элементам археологической культуры, как погребальный обряд и керамика. Напротив, хозяйственно-культурный тип, по определению, неотделим от культуры населения, того или иного региона. Поэтому археологические памятники, представляющие собой совокупность остатков древней культуры, часто позволяют реконструировать хозяйственно-культурный тип оставившего их населения.
Племена - носители кизил-кобинской культуры занимались, по всей вероятности, мотыжным земледелием и пастушеским скотоводством. С таким заключением согласны все исследователи. Их выводы основываются на топографии поселений, наличии на каждом поселении зерновых ям и вкладышей для серпов, множестве остеологических и некоторых палеоботанических находках. В вопросе о хозяйственной деятельности людей, оставивших в Крымских горах могильники из каменных ящиков, ясности гораздо меньше. Обычно, учитывая замечание Псевдо-Скимна о том, что: "Тавры ... любят кочевую жизнь в горах" и природные условия Главной гряды Крымских гор и Южного берега Крыма, где занятие земледелием крайне затруднено, а также почти полное отсутствие долговременных поселений, исследователи полагают, что тавры занимались, главным образом, отгонным скотоводством.
Если привлечь данные письменных источников, то придется признать, что какую-то (но какую именно, не известно) роль в хозяйстве играло пиратство. Кстати говоря, совершенно непонятно, куда исчезли награбленные таврами вещи. Во всяком случае, при раскопках не найдено никаких импортных изделий, кроме бус.
Суммируя сказанное выше, можно прийти к следующему заключению. Тавры (этнос, сформировавшийся путем консолидации части племен населявших Крым в эпоху поздней бронзы) поначалу концентрировались предгорном Крыму, занимаясь земледелием и пастушеским скотоводством. В VI в. до н.э. некоторые таврские племена переселялись в горы и на Южный берег Крыма, где в их среде сформировался хозяйственно-культурный тип, связанный с отгонно-пастбищным скотоводством и, возможно, пиратством. Различия в хозяйственной деятельности и некоторая территориальная обособленность привели к формированию специфически черт в материальной и духовной культуре. Таким образом, в VI - V вв. до н.э. тавры были разделены на две субэтнические группы, соответствующие двум хозяйственно-культурным типам.
|
